Недавно, находясь в Черни, на своей малой Родине, я побывал в нашем парке имени Г.Г.Монина. Прошелся по аллеям и дорожкам, вдыхая полной грудью бодрящий чистый воздух, полюбовался буйной зеленью вольготно разросшихся, окрепших деревьев и кустарников, вспомнил замечательного человека — Георгия Георгиевича Монина, который мобилизовал студентов местного педагогического училища, школьников, жителей райцентра и положил начало застройке нового микрорайона за речкой Чернь, посадил там рощу, которая через некоторое время превратилась в парк. Место, выбранное для поселка и парка — красивейшее. Когда-то мы с женой Татьяной даже хотели сменить свою квартиру на дом, принадлежащий супругам Рылковым, Наталии Дмитриевне и Петру Степановичу, соседям Георгия Георгиевича. Не получилось. И тогда мы на семейном совете приняли решение строить себе усадебное жилье на таком же необжитом косогоре, только по другую сторону поселка, как в свое время, сорок с лишним лет тому назад, сделал Георгий Георгиевич…

С тех пор прошло более пятнадцати лет. И вот я снова попал в наш Чернский парк, к тем известным по всей округе усадьбам Нового поселка. Вокруг дома Монина можно было полюбоваться на редчайшие для наших мест растения, выпестованные трудолюбивым хозяином за долгие годы самозабвенного труда на этом клочке земли. Можно было смело назвать эту территорию Чернским дендрарием.

Добрый хозяин умер, двое его взрослых детей живут далеко: сын с внучкой — на Украине, дочь — в Туле, а дом продали за 25 тысяч рублей. Новый владелец, как мне поведали мои бывшие коллеги по работе в районе, одинокий и инициативный мужчина, решил всё перестроить, начать всё заново. Именно эта весть и подтолкнула меня к посещению одного из любимых нашей семьей мест в Черни.

Мы приехали с директором парка Владимиром Тищенко. Познакомился с новоселом по имени Сергей. Разговорились. Чем-то он напоминал мне Лопахина из «Вишневого сада». Те же решительность и непочтение к прежнему укладу жизни. Получив в личную собственность, по моему убеждению, большую драгоценность, Сергей не понял этого. Рассуждал так: дом перестрою, возведу новые надворные сооружения и вот тогда вновь всё посажу. В общем, действовал по известному принципу «разрушим до основанья, а затем…»

Моя душа не потерпела такого, можно сказать, варварства и надругательства над трудом и памятью Георгия Георгиевича, и я предложил новому хозяину продать мне оставшиеся кустарники, многолетние цветы и другие насаждения. Он отдавал даром. Просил как можно быстрее выкорчевать и вывезти. А то, мол, завтра приедет бульдозер и всё сравняет с землей. Я мешкать не стал, быстро открыл двери своего автомобиля, отодвинул сиденья, взял у хозяина лопату, и мы с директором парка стали выкапывать уже порядком поредевшие дивные растения: на участке осталось, на мой взгляд, ничтожно малая часть из того, что было при добром Хозяине.

Уложив как можно осторожнее драгоценный груз, чтобы стебли не поломались при транспортировке в автомобиле, я поехал к себе домой, очень расстроенный увиденным, но в то же время довольный, что смог вовремя приехать и спасти остатки растений и кустарников, выращенных и взлелеянных руками прекрасного человека.

Возле своего дома сигналю жене. Она в это время сажала цветы, купленные нами на Симферопольском шоссе по пути из Москвы. «Татьяна, иди скорее сюда, я тебе подарок от Георгия Георгиевича Монина привез!» Сам кричу, а горло почему-то сдавливают спазмы, на глаза невольно наворачиваются слезы. Не понимая причину поднятого шума, через некоторое время на мой зов подошла моя супруга, посмотрела на саженцы и, узнав, что они из сада Монина, заплакала. Она, так же, как и я, преклонялась перед этим человеком, постоянно восхищаясь его любовью к земле, ценила его труд и большие достижения в цветоводстве. Татьяна прекрасно знала, как работал этот человек на земле, как оберегал каждый кустик, цветок, лепесток, посаженные у себя на участке или у Чернского педагогического училища, а также в самом поселке, в детских садах, на придомовых участках, в том числе и на личных подворьях. Супруга так же трепетно относится к растениям, хорошо представляет, что значит вырастить какой-нибудь диковинный куст, дерево, цветок, каких это стоит трудов и усилий, сколько надо вскопать своими руками земли, обработать, добиваясь необходимого плодородия и качества, улучшая структуру почвы. Как грамотно, не повредив культурные растения, побороть сорняки, как спасти высаженное от холода, дождя или града и порывистого ветра, грачей или ворон, а может забредших на участок своих или соседских кур.

Через полчаса мы с женой еще сделали рейс в парк, привезли всё, что разрешил забрать Сергей: дальневосточные папоротники, несколько кустов роз, пионов и георгинов, махровую сирень, три куста дельфиниумов и другие диковинные растения, многолетние цветы. Таким образом, мы пересадили к своему дому частицу души замечательного человека, краеведа, книголюба, патриота Чернского края Георгия Георгиевича Монина. Спасли хотя бы малую толику им взлелеянной красоты….

А мысли при этом приходили не очень веселые. Думалось: вот, прошло всего-то три года, как умер хозяин дома и приусадебного участка, а уже за такое короткое время в Новом поселке, рядом с парком, носящим его имя, по существу, безжалостно срезали плоды многолетнего, кропотливого труда. Выкорчевывали память. Изменяли, и не в лучшую сторону, дивный облик Чернской земли, предали забвению пример служения своей малой Родине. Ведь на этом участке трудился не только хозяин дома, но и многочисленные его ученики, последователи, друзья и добровольные помощники. Конечно, новый владелец усадьбы когда-нибудь возведет добротные строения, по-своему украсит окрестности своего жилища, но столь «революционные» его действия, мне кажется, не способствуют наращиванию культурно-нравственного потенциала, глубоко ранят не одну душу, воспитанную Георгием Георгиевичем, в том числе и членов нашей семьи. Как хотелось бы, чтобы все люди бережней относились к созданному, построенному и выращенному предшественниками, к материальному и духовному наследию и в большом, и в малом. Хотя вряд ли в этом действии могут быть мелочи. Ведь именно такое «лопахинское» пренебрежение укладом жизни, снисходительное отношение к селу, усадьбам и земле и привело родные наши Российские просторы к опустошению и обнищанию.

…Мне же приходится вновь обживать квартиру в Москве, как бы повторить путь тех людей, которых мы переселяли в 1989-2006 годах. Довелось поработать в различных органах федеральной власти, познакомиться с сотнями интересных людей. Затем вернуться на свою малую Родину, а потом вновь, весною 2007 года, покинуть ее. Работая в столице, я, как и прежде, переживаю за судьбу района, трудовых коллективов, своих земляков…

Наступил сентябрь 2007 года. Мы с женой, услышав о проходящем в Черни празднике — Дне поселка, приехали в парк, где с утра разворачивались праздничные мероприятия. Людей было не очень много. Культорганизаторы, как смогли, зазывали жителей и гостей на небольшой пятачок у поймы правого берега реки. Там были в основном учащаяся молодежь и школьники. Походив немного по знакомым до боли местам, взыскательно изучая перемены, происходящие в парке, в организации проведения таких массовых мероприятий, мы решили покинуть праздник. Вышли к машине и специально поехали мимо знакомой нам усадьбы. Остановив автомобиль, увидели, что дом на бывшей усадьбе Г.Г.Монина увеличился в размерах, но благоустроенности возле него — и особенно на участке — не прибавилось. Гостеприимный когда-то дом с резными деревянными наличниками практически исчез за многочисленными деревянными пристройками к зданию. Взгрустнулось. С печальным вздохом вспоминали нашу долгую дружбу с Г.Г.Мониным, Н.Д.и П.С.Рылковыми.

Пройдя по дорожке на краю зеленого массива, свернули в сам парк. За деревьями слышались голоса жителей Нового поселка, собирающих со своих приусадебных огородов урожай картошки. Под ногой пружинил ковер из палых влажных листьев.

Со щемящим душу и сердце чувством, неторопливо и внимательно оглядывая пространство перед собой, прочесываем «собачьим» челноком верхние куртины хорошо знакомого паркового массива. Дождь прибил опавшую желто-коричневую листву, и под ногами она уже не так шуршала, как неделю назад, когда шорох шагов поднимал и вспугивал всё живое вокруг в пределах видимости…

С радостью увидели целую стайку мясистых и крепких осенних свинухов, а совсем недалеко — подберезовики на толстых и крепких ножках с темно-вишневыми шляпками. Потом еще и еще… Мы были рады этой находке. Пришлось два раза ходить к машине и возвращаться вновь за следующей порцией грибного урожая.

…Вечером, когда на улице снова задождило, мы с нашими детьми и внуками, родными и близкими вспоминали Георгия Георгиевича Монина, Наталью Дмитриевну и Петра Александровича Рылковых и многих, многих наших земляков. Под треск сухих поленьев в камине, с удовольствием лакомились выращенными у себя в огороде и теплице свежими и малосольными огурцами, спелыми помидорами, грибной жарянкой с толчёной картошкой, от которых пахло летом и родным домом.

Волков Виктор Данилович